http://blagolub.livejournal.com/6589.html
После отпадения части ангелов от Бога, неизвестно ни одного случая обращения духов тьмы к свету. Однако, согласно свидетельству свт. Василия Великого, все творения Божии имеют возможность покаяния по неисчерпаемому Милосердию Господа, и даже диавол мог покаяться до совращения им человека (1).
После же падения Адама укоренение сатаны в отступничестве стало столь велико, что обращение для бесов стало невозможным, в чем и заключается по слову св. Григория Великого «причина того, что не молятся за диавола и ангелов его, присужденных к вечному наказанию» (2) .
Московская икона Искушение святого Антония Великого
В развитии данной темы мы находим интересные свидетельства в духовно-культурном наследии. В числе византийских патериковых сказаний есть повествование о «кающемся» бесе, который в облике человека является некоему старцу, пытаясь обманным путем узнать о возможности для него покаяния и возвращения на небо. Старец по усердной молитве получает через ангела ответ, что Господь не отвергает никого, кто приходит к нему в покаянии и даже получает особый чин покаяния для беса. В данном чине сказано, что бес может быть прощен если три года будет стоять лицом на восток непрестанно взывая к Богу, именуя себя «древней злобой», «помраченной прелестью», «мерзостью запустения». Но, бес, услышав о такой возможности спасения, с хохотом ее отвергает: «Никогда я не променяю своего почетного положения на такое бесчестие!», - заявляет он (3).
Длительное время считалось, что гомилия о покаянии, содержащая это повествование, принадлежит св. Амфилохию Иконийскому так что в изданиях XVII в. она входила в состав сочинений этого каппадокийца (на греческом и латинских языках), однако позднейшие исследователи относят гомилию к разряду spuria (4)
Повесть эта, в греческой рукописной традиции вошла в состав алфавитно-анонимного собрания «Изречений святых старцев» (Ἀποφθέγματα Ρώσων Ἁγίων καὶ Γερόντων), переведенного на старославянский язык в начале Х в. в кругу непосредственных учеников Кирилла и Мефодия.
С XI в. получает распространение в древнерусской культуре, явившись одним из источников патериковых рассказов, вошедших в состав «Пролога», с XIV в. известна в составе Азбучно-Иерусалимского и Сводного (5) патериков, в сборниках смешанного содержания («Великие Минеи Четий», «Великое Зерцало»).
В начале XVII века создается редакция, опубликованная отдельным изданием в 1626 году известным типографом Киево-Печерской лавры Памвой Берындой. В этой редакции безымянный старец патерикового сказания отождествляется с известным подвижником древности, родоначальником пустынножительства преподобным Антонием Великим (6).
Именно эту редакцию повести в конце XVII в перерабатывает свт. Димитрий Ростовский, поместив ее как приложение к Житию прп. Антония Великого (17 января) в Четьи-Минеи. Эта редакция будет предложена ниже.
Известна, также, Усть- Цилемская редакция крестьянина-старообрядца ХIХ в. И.С.Мяндина (редакция, созданная на основе издания 1626 г.) сохранившаяся в единственном списке в составе рукописного сборника конца XIX в. (7)
Интересно, что повесть была хорошо известна в новое время и в монастырской среде, и в миру. Именно на это житийное повествование ссылается свт. Игнатий Брянчанинов в своих трудах (8), это же патериковое сказание явилось составляющей для романов «Бесы» и «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского (9).
Ниже приводится упомянутая редакция этой повести (в современной орфографии), вошедшая в Четьи-Минеи свт. Димитрия Ростовского.
Однажды два беса сговаривались между собою, как бы ввести в искушение великого подвижника. Один из них сказал другому: "Братец Зерефер, как ты думаешь: если бы кто-нибудь из нас вздумал покаяться, то примет ли от него Бог покаяние, или нет?" Зерефер ответил: "Кто же может знать о том, кроме старца Антония, который нас не боится! Хочешь ли, я пойду к нему и спрошу его об этом?" – "Иди, иди, – сказал ему другой бес, – только смотри, будь осторожен: старец прозорлив, он поймет, что ты искушаешь его, и не захочет спросить о сем Бога; впрочем, иди, может быть, тебе и удастся получить желаемый ответ".
Бес Зерефер принял на себя человеческий образ, пришел к старцу и начал пред ним горько плакать и рыдать. Богу угодно было утаить от св. старца притворство бесовское, и преподобный принял пришельца за простого человека и с участием спросил его: "О чем ты так плачешь, что и мне сердце сокрушаешь своими горькими слезами?" Бес отвечал: "Отец святой! Я не человек, а просто – бес, по множеству беззаконий моих!" Старец, думая, что пришелец по смирению называет себя бесом, сказал ему: "Чего ты от меня хочешь, брат мой?" – "Об одном умоляю тебя, отче святой, – говорил бес, – помолись Богу, чтобы Он открыл тебе: примет ли Он покаяние от диавола, или отвергнет его?
Если примет от него, то примет и от меня: ибо и я повинен в тех же грехах, в каких он". Старец сказал ему: "Приди завтра, я скажу тебе, что Господь мне откроет". Наступила ночь; старец воздел преподобные руки свои на небо и стал умолять Человеколюбца Бога, дабы открыл ему: примет ли Он покаяние диавола?
И вот предстал ему ангел Господень и сказал: "Так говорит Господь Бог наш: почто умоляешь ты за беса державу Мою? Он только искушает тебя..." Старец сказал ангелу: "Почему же Господь Бог не открыл мне сей хитрости бесовской?" Ангел отвечал: "Не смущайся сим; тут было особенное намерение Божие, чтобы не предавались отчаянию грешники, много беззаконий соделавшие, а приносили покаяние пред Богом и знали, что Бог никого не отвергает к Нему притекающего, если бы даже и сам сатана пришел к Нему с истинным раскаянием: притом Бог не открыл тебе бесовского лукавства еще и для того, чтобы обнаружилось демоновское ожесточение и отчаяние.
Итак, когда придет к тебе искуситель за ответом, то не отвергай его, а скажи: "Видишь, как милосерд Господь: Он не отвращает никого, кто приходит к Нему в покаянии, хотя бы и сам сатана пришел! Он и тебя обещает принять, если только исполнишь ты повеленное от Него." А когда он спросит тебя: что ему повелено от Бога? Скажи ему: так говорит Господь Бог: знаю Я, кто ты и откуда пришел с искушением, ты – злоба древняя и не можешь быть новою добродетелию, ты изначала начальник зла, и ныне добра делать не начнешь; ты ожесточился в гордости, и как ты можешь смириться в покаянии и получить помилование? Но, чтобы ты не оправдался в день судный, чтобы не говорил: я хотел покаяться, но Бог не принял меня, вот благий и милосердый Господь определяет тебе, если только сам захочешь, такое покаяние. Он говорит: стой три года на одном месте, обратись лицом к востоку, и день и ночь взывая к Богу: "Боже, помилуй меня – злобу древнюю!" и повторяй сие сто раз; потом говори: "Боже, помилуй меня – прелесть помраченную!" и это также сто раз; и еще: "Боже, помилуй меня – мерзость запустения!" опять стократно. Так взывай к Господу непрестанно, ибо ты не имеешь состава телесного, и потому не можешь утрудиться или изнемочь. Вот, когда сие исполнишь со смиренномудрием, тогда будешь возвращен в твой прежний чин и сопричтен к ангелам Божиим. И если бес обещается сие исполнить, то прими его в покаяние, но я знаю, что злоба древняя не может быть новою добродетелию". Так изрек ангел и восшел на небо.
На другой день пришел и диавол и еще издалека начал рыдать голосом человеческим. Он поклонился старцу, и старец, не обличая его коварства, сказал ему так, как повелел ангел, – и что же? Зерефер, в ответ на его речи, громко захохотал и сказал: "Злой чернец! Если бы я захотел назвать себя злобою древнею, мерзостию запустения и прелестью помраченною, то уже давно бы это сделал и уже был бы спасен: ужели ты думаешь, что я теперь назову себя древнею злобою? И кто это тебе сказал? Да я и поныне у всех в большом почете, и все со страхом повинуются мне, а ты вообразил, что я назову себя мерзостью запустения или прелестью помраченною? Нет, чернец, никогда! Я еще царствую над грешниками, и они любят меня, я живу в их сердцах, и они ходят по воле моей; да чтобы я стал рабом непотребным ради покаяния?.. Нет, злой старик, никогда и ни за что! Никогда я не променяю своего почетного положения на такое бесчестие!" Сказал это диавол и – с воплем исчез.
А старец стал на молитву и, благодаря Милосердие Божие, говорил: "Истинно слово Твое, Господи, что злоба древняя не может быть новою добродетелию, и начальник всякого зла не будет делать добра!".
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1. Василий Великий, свт. Творения. М., 1993. Т. 2. с.321
2. Григорий Двоеслов, свт. Творения. М., 1999. с.689
3. см. Повесть зело душеполезна о пришедшем бесе на покаяние к пользе иже от всего сердца хотящим покаятися к Богу. «Бе некий от святых отец велик и прозорлив...»; Дурново Н. Н. Легенда о заключенном бесе в византийской и старинной русской литературе //Древности. Труды славянской комиссии Московского археологического общества. М., 1907. Т. 4. Вып. 1. С. 152, 326.
4. HollK. Amphilochius von Ikonium in seinem Verhaltniss zu den grossen Kappadoziern. Tubingen; Leipzig, 1904. S. 58-59.
5. Является компиляцией рассказов и поучений из Азбучно-Иерусалимского, Синайского, Скитского и Римского патериков.
6. Голубев С. Библиографические замечания о некоторых старопечатных церковно-славянских книгах преимущественно конца XVI и XVII столетий // Труды Киевской духовной академии. 1876. Февраль. С. 377-382.
7. Пигин А.В. Усть-Цилемская редакция древнерусской повести о бесе Зерефере. // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера - доклады III Международной научной конференции "Рябининские чтения-99". Петрозаводск, 2000.
8. Игнатий Брянчанинов, свт. Слово о чувственном и о духовном видении духов // Творения. Т. 3. Аскетическая проповедь. - М., 1993.
9. Лотман Л. М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века: (Истоки и эстетическое своеобразие). Л., 1974. С. 312-315; Смирнов И. П. Древнерусские источники "Бесов" Достоевского // Русская и грузинская средневековые литературы. Л., 1979. С. 217-220.
После отпадения части ангелов от Бога, неизвестно ни одного случая обращения духов тьмы к свету. Однако, согласно свидетельству свт. Василия Великого, все творения Божии имеют возможность покаяния по неисчерпаемому Милосердию Господа, и даже диавол мог покаяться до совращения им человека (1).
После же падения Адама укоренение сатаны в отступничестве стало столь велико, что обращение для бесов стало невозможным, в чем и заключается по слову св. Григория Великого «причина того, что не молятся за диавола и ангелов его, присужденных к вечному наказанию» (2) .
Московская икона Искушение святого Антония Великого
В развитии данной темы мы находим интересные свидетельства в духовно-культурном наследии. В числе византийских патериковых сказаний есть повествование о «кающемся» бесе, который в облике человека является некоему старцу, пытаясь обманным путем узнать о возможности для него покаяния и возвращения на небо. Старец по усердной молитве получает через ангела ответ, что Господь не отвергает никого, кто приходит к нему в покаянии и даже получает особый чин покаяния для беса. В данном чине сказано, что бес может быть прощен если три года будет стоять лицом на восток непрестанно взывая к Богу, именуя себя «древней злобой», «помраченной прелестью», «мерзостью запустения». Но, бес, услышав о такой возможности спасения, с хохотом ее отвергает: «Никогда я не променяю своего почетного положения на такое бесчестие!», - заявляет он (3).
Длительное время считалось, что гомилия о покаянии, содержащая это повествование, принадлежит св. Амфилохию Иконийскому так что в изданиях XVII в. она входила в состав сочинений этого каппадокийца (на греческом и латинских языках), однако позднейшие исследователи относят гомилию к разряду spuria (4)
Повесть эта, в греческой рукописной традиции вошла в состав алфавитно-анонимного собрания «Изречений святых старцев» (Ἀποφθέγματα Ρώσων Ἁγίων καὶ Γερόντων), переведенного на старославянский язык в начале Х в. в кругу непосредственных учеников Кирилла и Мефодия.
С XI в. получает распространение в древнерусской культуре, явившись одним из источников патериковых рассказов, вошедших в состав «Пролога», с XIV в. известна в составе Азбучно-Иерусалимского и Сводного (5) патериков, в сборниках смешанного содержания («Великие Минеи Четий», «Великое Зерцало»).
В начале XVII века создается редакция, опубликованная отдельным изданием в 1626 году известным типографом Киево-Печерской лавры Памвой Берындой. В этой редакции безымянный старец патерикового сказания отождествляется с известным подвижником древности, родоначальником пустынножительства преподобным Антонием Великим (6).
Именно эту редакцию повести в конце XVII в перерабатывает свт. Димитрий Ростовский, поместив ее как приложение к Житию прп. Антония Великого (17 января) в Четьи-Минеи. Эта редакция будет предложена ниже.
Известна, также, Усть- Цилемская редакция крестьянина-старообрядца ХIХ в. И.С.Мяндина (редакция, созданная на основе издания 1626 г.) сохранившаяся в единственном списке в составе рукописного сборника конца XIX в. (7)
Интересно, что повесть была хорошо известна в новое время и в монастырской среде, и в миру. Именно на это житийное повествование ссылается свт. Игнатий Брянчанинов в своих трудах (8), это же патериковое сказание явилось составляющей для романов «Бесы» и «Братья Карамазовы» Ф. М. Достоевского (9).
Ниже приводится упомянутая редакция этой повести (в современной орфографии), вошедшая в Четьи-Минеи свт. Димитрия Ростовского.
Однажды два беса сговаривались между собою, как бы ввести в искушение великого подвижника. Один из них сказал другому: "Братец Зерефер, как ты думаешь: если бы кто-нибудь из нас вздумал покаяться, то примет ли от него Бог покаяние, или нет?" Зерефер ответил: "Кто же может знать о том, кроме старца Антония, который нас не боится! Хочешь ли, я пойду к нему и спрошу его об этом?" – "Иди, иди, – сказал ему другой бес, – только смотри, будь осторожен: старец прозорлив, он поймет, что ты искушаешь его, и не захочет спросить о сем Бога; впрочем, иди, может быть, тебе и удастся получить желаемый ответ".
Бес Зерефер принял на себя человеческий образ, пришел к старцу и начал пред ним горько плакать и рыдать. Богу угодно было утаить от св. старца притворство бесовское, и преподобный принял пришельца за простого человека и с участием спросил его: "О чем ты так плачешь, что и мне сердце сокрушаешь своими горькими слезами?" Бес отвечал: "Отец святой! Я не человек, а просто – бес, по множеству беззаконий моих!" Старец, думая, что пришелец по смирению называет себя бесом, сказал ему: "Чего ты от меня хочешь, брат мой?" – "Об одном умоляю тебя, отче святой, – говорил бес, – помолись Богу, чтобы Он открыл тебе: примет ли Он покаяние от диавола, или отвергнет его?
Если примет от него, то примет и от меня: ибо и я повинен в тех же грехах, в каких он". Старец сказал ему: "Приди завтра, я скажу тебе, что Господь мне откроет". Наступила ночь; старец воздел преподобные руки свои на небо и стал умолять Человеколюбца Бога, дабы открыл ему: примет ли Он покаяние диавола?
И вот предстал ему ангел Господень и сказал: "Так говорит Господь Бог наш: почто умоляешь ты за беса державу Мою? Он только искушает тебя..." Старец сказал ангелу: "Почему же Господь Бог не открыл мне сей хитрости бесовской?" Ангел отвечал: "Не смущайся сим; тут было особенное намерение Божие, чтобы не предавались отчаянию грешники, много беззаконий соделавшие, а приносили покаяние пред Богом и знали, что Бог никого не отвергает к Нему притекающего, если бы даже и сам сатана пришел к Нему с истинным раскаянием: притом Бог не открыл тебе бесовского лукавства еще и для того, чтобы обнаружилось демоновское ожесточение и отчаяние.
Итак, когда придет к тебе искуситель за ответом, то не отвергай его, а скажи: "Видишь, как милосерд Господь: Он не отвращает никого, кто приходит к Нему в покаянии, хотя бы и сам сатана пришел! Он и тебя обещает принять, если только исполнишь ты повеленное от Него." А когда он спросит тебя: что ему повелено от Бога? Скажи ему: так говорит Господь Бог: знаю Я, кто ты и откуда пришел с искушением, ты – злоба древняя и не можешь быть новою добродетелию, ты изначала начальник зла, и ныне добра делать не начнешь; ты ожесточился в гордости, и как ты можешь смириться в покаянии и получить помилование? Но, чтобы ты не оправдался в день судный, чтобы не говорил: я хотел покаяться, но Бог не принял меня, вот благий и милосердый Господь определяет тебе, если только сам захочешь, такое покаяние. Он говорит: стой три года на одном месте, обратись лицом к востоку, и день и ночь взывая к Богу: "Боже, помилуй меня – злобу древнюю!" и повторяй сие сто раз; потом говори: "Боже, помилуй меня – прелесть помраченную!" и это также сто раз; и еще: "Боже, помилуй меня – мерзость запустения!" опять стократно. Так взывай к Господу непрестанно, ибо ты не имеешь состава телесного, и потому не можешь утрудиться или изнемочь. Вот, когда сие исполнишь со смиренномудрием, тогда будешь возвращен в твой прежний чин и сопричтен к ангелам Божиим. И если бес обещается сие исполнить, то прими его в покаяние, но я знаю, что злоба древняя не может быть новою добродетелию". Так изрек ангел и восшел на небо.
На другой день пришел и диавол и еще издалека начал рыдать голосом человеческим. Он поклонился старцу, и старец, не обличая его коварства, сказал ему так, как повелел ангел, – и что же? Зерефер, в ответ на его речи, громко захохотал и сказал: "Злой чернец! Если бы я захотел назвать себя злобою древнею, мерзостию запустения и прелестью помраченною, то уже давно бы это сделал и уже был бы спасен: ужели ты думаешь, что я теперь назову себя древнею злобою? И кто это тебе сказал? Да я и поныне у всех в большом почете, и все со страхом повинуются мне, а ты вообразил, что я назову себя мерзостью запустения или прелестью помраченною? Нет, чернец, никогда! Я еще царствую над грешниками, и они любят меня, я живу в их сердцах, и они ходят по воле моей; да чтобы я стал рабом непотребным ради покаяния?.. Нет, злой старик, никогда и ни за что! Никогда я не променяю своего почетного положения на такое бесчестие!" Сказал это диавол и – с воплем исчез.
А старец стал на молитву и, благодаря Милосердие Божие, говорил: "Истинно слово Твое, Господи, что злоба древняя не может быть новою добродетелию, и начальник всякого зла не будет делать добра!".
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1. Василий Великий, свт. Творения. М., 1993. Т. 2. с.321
2. Григорий Двоеслов, свт. Творения. М., 1999. с.689
3. см. Повесть зело душеполезна о пришедшем бесе на покаяние к пользе иже от всего сердца хотящим покаятися к Богу. «Бе некий от святых отец велик и прозорлив...»; Дурново Н. Н. Легенда о заключенном бесе в византийской и старинной русской литературе //Древности. Труды славянской комиссии Московского археологического общества. М., 1907. Т. 4. Вып. 1. С. 152, 326.
4. HollK. Amphilochius von Ikonium in seinem Verhaltniss zu den grossen Kappadoziern. Tubingen; Leipzig, 1904. S. 58-59.
5. Является компиляцией рассказов и поучений из Азбучно-Иерусалимского, Синайского, Скитского и Римского патериков.
6. Голубев С. Библиографические замечания о некоторых старопечатных церковно-славянских книгах преимущественно конца XVI и XVII столетий // Труды Киевской духовной академии. 1876. Февраль. С. 377-382.
7. Пигин А.В. Усть-Цилемская редакция древнерусской повести о бесе Зерефере. // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера - доклады III Международной научной конференции "Рябининские чтения-99". Петрозаводск, 2000.
8. Игнатий Брянчанинов, свт. Слово о чувственном и о духовном видении духов // Творения. Т. 3. Аскетическая проповедь. - М., 1993.
9. Лотман Л. М. Реализм русской литературы 60-х годов XIX века: (Истоки и эстетическое своеобразие). Л., 1974. С. 312-315; Смирнов И. П. Древнерусские источники "Бесов" Достоевского // Русская и грузинская средневековые литературы. Л., 1979. С. 217-220.
Комментариев нет:
Отправить комментарий